Насими, Несими (псевдоним; настоящее имя Сеид Имамеддин; азерб. İmaməddin Nəsimi, перс. عمادالدین نسیمی) — выдающийся азербайджанский поэт и мистик, писавший на азербайджанском, персидском и арабском языках.
Жизнь поэта

От праха черного и до небесных тел
Я тайны разгадал мудрейших слов и дел.
Коварства я избег, распутал все узлы,
Лишь узел смерти я распутать не сумел.
Авиценна

История народов Востока знает немало личностей с железной волей, которые шли на смерть за свои убеждения, не изменяя им до последнего дыхания. В числе таких мужественных людей были Бабек, который смело стоял перед палачами халифа и, чтобы враги не заметили, как он бледнеет, собственной кровью окрасил свое лицо; Мансур Халладж, повешенный в Х веке в Багдаде за открыто заявленное: “Я - бог”; Эйн-уль-Куззат, объявленный фанатиками гяуром, облитый нефтью и сожженный; Фазлуллах Найми, которого по приказу сына Тамерлана Мираншаха повесили в крепости Алынджа, а затем его труп привязали к хвосту коня и поволокли по городу.

Однако ни одна из этих казней не была так трагична и мучительна, как казнь Насими - мученика больших идей. Именно поэтому вот уже на протяжении более пяти веков его славное имя с уважением произносится на всем Ближнем Востоке как символ мужества, геройства, непоколебимой воли, верности своим убеждениям, о нем создают легенды и пишут художественные произведения. На протяжении веков художники слова, желающие рассказать о непреклонности своих убеждений и верности любви, обычно уподобляют себя бессмертному Насими, этому рыцарю идей, восхищаются его выдержкой, волей и трагической смертью.

Подлинное имя поэта до последнего времени было точно неизвестно, старинные авторы, говоря о поэте, называли его то Имадеддин, то Несимеддин. Но и эти имена не были подлинными, а принятыми в средних веках поэтическими псевдонимами. Однако в арабских источниках, повествующих об истории города Халеба (Алеппо), отмечается, что подлинное имя поэта - Али, что не противоречит действительности, так как это имя упоминается и в поэме “Васиййат-намэ” (”Завещание”) Фазлуллаха Найми. В проникновенной поэме, написанной накануне своей смерти, Фазлуллах упомянул в числе своих друзей также имена Али и Сеидали, что подтверждают сведения арабских историков - современников поэта.

Различны сведения и о месте рождения поэта. Некоторые местом рождения поэта называют деревню Насим близ Багдада, а также Диярбекир, Тавриз, Шираз, Шемаху и Баку. В результате исследований азербайджанских литературоведов установлено, что поэт родился в Ширване, в городе Шемахе, в середине XIV века. В медресе этого же города он получил начальное образование. Мнение азербайджанских ученых подтверждается также упомянутым выше “Васиййат-намэ”, написанным Фазлуллахом в 1394 году, в пору его пребывания под арестом в Шемахе. В “Васиййат-намэ” встречаются упоминания о поэте и его отце - Сеиде Мухаммеде, близкого по своим убеждениям к секте хуруфитов.

В те годы Шемаха была столицей династии Ширваншахов и сыграла важную роль в истории азербайджанского народа. Ширван славился своим шелком. В средние века туда шли торговые караваны из многих стран мира. Шемаха славилась прекрасными дворцами, медресе, караван-сараями и ханегахами для дервишей. Город, где родились и творили многие ученые и поэты, был культурным центром и особенно возвысился на всем Ближнем Востоке в XII веке. Монгольское нашествие причинило Шемахе, как и другим культурным центрам Ближнего Востока, огромные разрушения, но уже в XIV веке город продолжал оставаться культурным центром страны.

В XIII веке Ширванские владения, подвергавшиеся постоянным нашествиям, хотя и потеряли свое былое могущество и величие, тем не менее не прекратили своего культурного развития. Важную роль в развитии экономики и культуры страны играл подчиненный в ту пору Ширвану Баку, который уже тогда пользовался славой как морской порт и источник нефти.

Кроме родного языка, поэт в совершенстве владел арабским и фарсидским языками и на этих языках свободно писал стихи. Насими овладел и науками своего времени, основательно изучил религиозно- философские труды и особенно труды о различных религиозных сектах. Из творчества Насими явствует, что он был знаком с художественными произведениями известных ученых-сектантов Востока о религиозных сектах, знал как азербайджанскую, так и арабскую, фарсидскую, таджикскую поэзию и философию. В его произведениях наряду с Джалаледдином Руми, Шамсом Тебризи, Саади, Фаридаддином Аттаром упоминаются также имена таких известных ученых-философов и поэтов Востока, как Ибн Сина, Мухиаддин Ибн-аль Араби, Шибли, Керхи. Возможно, что поэт в молодые годы ознакомился также с произведениями Сефиеддина, основателя династии Сефевидов, пользовавшегося в то время большой славой в Ардебиле.

Из произведений поэта ясно видно, что он больше склонялся к секте Гусейна Мансура Халладжа, который в IX веке провозгласил “ана ал-хакк” (”Я - истина, я - бог”), за что был повешен по приговору духовенства в городе Багдаде. Воспитанный на наследии Низами, Хагани, Фалеки, Зульфигара Ширвани, Насими еще в молодости увлекся поэзией и первые свои произведения подписывал псевдонимом Хусейни. Выбор этого псевдонима исследователи объясняют склонностью поэта к воззрениям секты Мансура Халладжа, а также шиитскими воззрениями, наблюдаемыми в его раннем творчестве. Был у него еще один псевдоним - Сеййид, которым он также подписывал свои юношеские стихи.

Юношеские годы поэта совпали со временем захвата Азербайджана тимуридами. Войска Тимура, покорившие в 1385 году Иран и Азербайджан, на долгие годы превратили страну в театр военных действий. Жестоко расправившись с южными районами Азербайджана, они пытались проникнуть на север, во владения Ширваншахов. Но правителю Ширвана Ибрагиму удалось спасти народ от страшной беды - он вступает в союз с Тимуром. Южная же часть Азербайджана остается под пятой тимуридов. По приказу Тимура в захваченных им городах мобилизовались прославленные мастера-архитекторы, художники, музыковеды, а также городские ремесленники, которых насильно отправляли работать в его столицу - в город Самарканд.

Тимур задумал создать себе величественную столицу, с этой Целью каждый квартал Самарканда был назван именем одного из крупнейших городов Востока. В это время начала действовать новая секта - хуруфитов, выражавшая недовольство городских ремесленников насильными угонами мастеров на чужбину и призывавшая к борьбе против захватнической политики Тимура. Основоположник этой секты Фазлуллах Найми из Тавриза с целью распространения своих взглядов объездил ряд городов Востока, побывал в Ширване и Баку.

Баку в те годы становится идейным центром хуруфизма. Ряд сторонников Найми создает в Баку тайную организацию, откуда в различные города Востока направляются пропагандисты для распространения хуруфитских взглядов.

В этот период Насими познакомился с учением Фазлуллаха Найми, встречался с ним, разделял его воззрения и в знак уважения к нему подписывал свои стихи псевдонимом Насими. Из стихов поэта явствует, что данный псевдоним он взял себе после встречи с Фазлуллахом. Одновременно с Насими учение хуруфизма принял другой азербайджанский поэт Абульгасан Али-уль-Ала, который в своих произведениях объявлял город Баку Каабой хуруфизма в связи с тем, что здесь жил Фазлуллах. Своих достойных учеников Фазлуллах направлял в различные города Ближнего Востока пропагандировать хуруфизм, теоретические основы которого он обстоятельно изложил в своих произведениях “Джавидан-намэ” (”Книга о вечности”), “Мухаббят-намэ” (”Книга любви”) и “Новм-намэ” (”Книга о сновидениях”).

Вкратце скажем, что хуруфизм был одной из попыток проникновения Ренессанса в исламские страны. Учение это провозглашало человека высшей ценностью на земле, носителем вселенского и божественного начала.

В это время Насими писал:

В меня вместятся оба мира,
Но в этот мир я не вмещусь.
Я - суть, я не имею места…
Излишне говорить, что исламские фундаменталисты в штыки встретили новое веяние, и с великой яростью расправлялись с иноверцами. В 1394 году Фазлуллах и его сторонники, когда они находились в Ширване, по указанию Тимура были арестованы и зверски казнены по приказу его сына Мираншаха в древнем азербайджанском городе-крепости недалеко от Нахичевани - в Алындже. Находясь под арестом, Фазлуллах Найми составил завещание “Васиййат-намэ” и тайком отправил его в Баку. Он завещал, чтобы его семья и последователи его учения покинули Баку, чтобы его дочь вышла замуж за Сеидали и тоже уехала из города.

Последнее двустишие одной из газелей Насими, написанное на фарсвдском языке, гласит: “Эй, Насими, раз аллах (Фазлуллах) утверждает, что земной шар обширен, уходи из Баку, потому что здесь тебе не место”. Интересно, что существует явная связь между этим двустишием и “Васиййат-намэ”, в котором Фазлуллах требует, чтобы его дочери поскорее вышли замуж и уехали из Баку, и, как уже говорилось, советует младшей дочери выйти замуж за Сеидали. Возможно, что после “Васиййат-намэ” Фазлуллаха Насими женился на его дочери, покинул пределы Ширвана и уехал в Малую Азию.

Из произведений поэта можно заключить, что одно время он жил в Багдаде, побывал в городах Ирака, посетил Турцию, жил также в городах Анадолу - Токате, Бурсе и других городах, где распространял идеи хуруфизма, за что неоднократно подвергался арестам и не раз был брошен в темницы. В те годы в Малой Азии существовали династии Зульгадарбеков, Аггоюнлу и Гарагоюнлу, которые не подчинялись турецкому султану. Насими нашел общий язык с зульгадарским правителем Алибеком и его братом Насреддином, а также с правителем Диярбекира Османом Гарайолуком Аггоюнлу, покорившим впоследствии Сивас. Затем он отправился в город Халеб, подчиненный египетским мамлюкам, В Халебе в то время жило множество тюркоязычных племен, Халеб был крупным торговым центром между Востоком и Европой. Там встречались торговые караваны из Индии и Ширвана. Исторические источники свидетельствуют о тесных торговых связях между Ширваном и Сирией. В конце XIV века из ширванского шелка в городах Сирии выделывались прекрасные ткани. Купцы с Запада везли ширванский шелк через Сирию в Европу. Вне всякого сомнения, в этом величественном и многонациональном центре средневековой торговли жили купцы из Ширвана. Возможно, сюда приезжали преследуемые в Баку и Шемахе хуруфиты. В Халебе поэт нашел сторонников и начал широко распространять свои взгляды. Он обосновался в Халебе и в течение многих лет жил там со своей семьей. Но деятельность его в этом городе не осталась незамеченной духовенством и султаном Египта Муайадом. В 1417 году в Халебе Насими был арестован. В одном арабском источнике “Кунуз-уз-захаб” о процессе по делу поэта говорится так: “Вероотступник Али Насими был казнен во времена Йашбека. В то время в “Дар-ульадле” (Дворце правосудия) в присутствии нашего шейха Ибн Хатиба ал-Насири и Наиба (наместника) верховного кадия шейха Иззуддина Шамсуддина Ибн Аминуддовле, верховного кадия Фатхуддина аль-Малики и верховного кадия Шихабуддина аль-Ханбали рассматривалось дело (об Али аль-Насими). Он сбил с пути истины некоторых безумцев, и они в ереси и безбожии подчинялись ему. Этот вопрос был поднят перед кадиями и богословами города неким Ибн аль-Шангаш Алханаданом. Судья ему сказал: “Если ты докажешь то, что говоришь о Насими, я не казню тебя”.

Насими произнес “келме-и-шахадет” - поклялся на Коране и отверг то, что говорили о нем. В это время появился шейх Шихабуддин Ибн Хилал. Заняв почетное место в меджлисе, он заявил, что Насими - безбожник и должен быть казнен, а раскаяние его должно быть отвергнуто. Ибн Хилал спросил: “Почему же вы его не казните?” Аль-Маливи ответил ему: “Напишешь ли ты приговор собственноручно?” Тот ответил: “Да”, и написал приговор, с которым тут же ознакомил присутствующих. Но они с ним не согласились. Аль-Малики сказал ему: “Кадии и богословы не соглашаются с тобой. Как я могу казнить его на основе твоих слов?” Йашбек сказал: “Я его не казню. Султан поручил мне ознакомить его с делом. Подождем, что султан прикажет по этому поводу?” На этом меджлис разошелся. Насими остался в темнице. О деле его было доложено султану Муайаду, от которого пришел приказ содрать с него кожу и в течение семи дней выставить в Халебе на всеобщее обозрение, обрубить ему руки и ноги и отправить Алибеку Ибн Зульгадару, его брату Насируддину и Осману Гарайолуку, которых Насими также сбил с пути. Так и сделали. Этот человек был гяуром и мулхидом (богоотступником). Упаси Боже, говорят, у него есть тонкие стихи”.

Из этих сведений явствует, что поэт был казнен не только за религиозные убеждения, но, возможно, еще из политических соображений. Скорее всего, в доме поэта был сделан обыск и найдены письма от вождей мятежных племен Аггоюнлу и Карагоюнлу. В глазах любого правительства факт тайных сношений с мятежниками был более чем предосудительным. Как мы видим, халебское духовенство далеко не случайно обсуждало вопрос Насими на меджлисе. Возможно, сам этот меджлис собрался по поручению султана Муайада, стоявшего в то время во главе центрального Египетского государства Мамлюков. Не поэтому ли, пока он затребовал дело Насими и знакомился с ним, поэта держали в темнице? Наконец, издав приказ о страшной казни поэта и отправлении его отрезанных конечностей своим политическим противникам, он преследовал цель напомнить им о пользе повиновения и тщетности попыток восставать против него.

Существует также ряд преданий о смерти Насими. В одном из них говорится, что однажды в городе Халеб некий молодой хуруфиг громко читал стихи Насими. Содержание стихотворения привлекло внимание духовенства. Чтеца арестовали. Чтобы не выдавать автора стихов, он заявил, что написал их сам. По решению духовенства его приговорили к смертной казни через повешение. В это время Несимн находился у сапожника, который чинил ему обувь.

Узнав о происшествии, поэт устремился к месту казни, заявил, что стихи принадлежат ему, и добился освобождения молодого человека. Когда духовенство узнало, что Насими является приверженцем хуруфизма, оно вынесло решение живьем содрать с него кожу. Перед смертью поэт не отрекается от своих убеждений и во всеуслышание произносит: “Я - истина”, “Я - бог”. Растерянные перед стойкостью и мужеством поэта богословы с иронией спросили умирающего Насими:

“Если ты бог, то почему же ты бледнеешь по мере того, как теряешь кровь?”

“Я - солнце любви, которое взошло на горизонтах вечности. На закате солнце всегда бледнеет”, - ответил поэт.

В этом же предании говорится и о том, что богослов, подписавший приговор о казни поэта, при этом заметил:

“Этот человек проклят, и если хоть капля его крови куда-нибудь упадет, это место необходимо отрубить и выбросить”.

Совершенно случайно капля крови поэта упала на палец того самого богослова. Народ потребовал от него отрубить свой палец. Испуганный богослов ответил, что слова его - иносказание, и отказался отрезать себе палец.

В этот момент залитый алой кровью поэт-борец произнес:

Если отрубят палец благочестивого -
отвернется от истины.
А с несчастного влюбленного снимают
кожу с ног до головы - не плачет.

Согласно другому преданию, Насими находился в Антабе и был близким другом вали (губернатора). Недруги поэта, решив поссорить его с городским головой, тайком вложили в обувь поэта экземпляр текста “йа син” - суры Корана. Затем в присутствии губернатора спросили его, как бы он отнесся к человеку, который топчет ногою текст Корана. Насими ответил, что этого человека необходимо опозорить и содрать с него кожу.

Тогда ты сам вынес себе приговор, сказали ему, и извлекли из его обуви экземпляр суры Корана. После этого они содрали с него кожу, которую он будто бы взял и отправился в Халеб, где и умер.

Согласно третьему преданию, в молодости поэт вместе с Ходжой Насреддином посетил одного шейха, которого в то время не оказалось на месте. Посетители зарезали и съели хозяйскую овцу. Придя, шейх сильно рассердился на них и сказал Насими, что “с него сдерут кожу, как с этой овцы”, а Ходже Насреддину, “что ты станешь посмешищем”.

Однако все это легенды. Ясно лишь, что скорый суд в Халебе собрался по прямому указанию султана в острастку идеологическим и политическим противникам.

Не только мужественная смерть Насими за свои убеждения, но, может быть, еще и то, что в своих произведениях поэт выразил большую любовь к человеку, веру в его могущество и творческие силы, мастерски сумел высказать свои прогрессивные идеи на языке высокого искусства, сделало имя его бессмертным даже для идейных противников поэта.

Насими оставил потомкам богатое литературное наследие - диваны и не вошедшие в эти диваны касиды и месневи на азербайджанском, фарсидском и арабском языках. Но лишь небольшая часть дивана поэта на арабском языке известна научному миру. Ознакомление с диванами Насими, написанными на азербайджанском языке и хранящимися в рукописях в различных библиотеках мира, убеждает в том, что поэт прошел чрезвычайно сложный и противоречивый творческий путь. Начав свое поэтическое творчество с любовных стихов, художник впоследствии создавал прекрасные произведения, посвященные общественным и нравственным проблемам. И возможно, прожил бы долгую и прекрасную жизнь, если бы не ввязывался в политику.

© killparade.ru

Анализ творчества
Поэтическое наследие Насими содержит ряд лирико-философских стихов, отражающих широту и гуманизм его воззрений. Он наделяет человека богоподопными качествами. Он пишет:

В меня вместятся оба мира, но в этот мир я не вмещусь.
Я — суть, я не имею места, и в бытие я не вмещусь.
Всё то, что было, есть и будет-всё воплощается во мне.
Не спрашивай. Иди за мною. Я в объяснения не вмещусь.

Природа, красота окружающего мира-вот источник, вдохновляющий поэта на его пути к познанию жизни и вселенной:

Если хочешь ты скрытые тайны узнать,
Если хочешь проникнуть в ничто,
Ароматы цветов пусть расскажут тебе о начале миров и вещей,
Если хочешь, о внемлющий, чтобы сейчас всё на свете открылось тебе,
Ты, мелодию взяв, отыщи вглубине все законы движения в ней.

Обращаясь к образу возлюблённой, он ставит её вровень с божеством, что само п о себе являлось в глазах духовенства сятотатством и богохульством.

Кто, словно ангелу, тебе не поклонился, идол мой,
Тот будет зваться сатаной, безбожьем душу умертвит.

Насими считал, что желающий постичь истину, должен стремиться понять человека, его побуждения и стремления к красоте и добру. Ибо человек для Насими-центр мироздания, его венец:

О ты, что сокровищ искал средь камней и металлов,
Ценней человека сокровищ ещё не было!

Гуманизм Насими связан именно с его пониманием высокого назначения человека, ощущением безграничности его возможностей.

Мир не стоит, так пусть твои придут в движенья дни.
Мир блеском, мишурой покрыт-обманчивы они.

Не станет время ждать тебя, оно уйдёт вперёд.
О прозорливый, в этот мир поглубже загляни.

Богатсво всей земли-тщета, пойми, о господин!
Все блага мира от себя с презреньем отними!

Но если любишь — за неё, избранницу души,
Хоть палачу отдай себя, хоть сам казни.

Творчество Насими носило бунтарский характер, оно призывало к борьбе с социальной несправедливостью, против насилия над личностью, тирании и жестокости правителей. Его стихи воспевали красоту и разум человека, служили освобождению личности от всякого рода условнестей, отказу от аскетизма, фанатизма и религиозных догм.

Интересные факты
Легенды рассказывают о мужественном и стойком поведении Насими во время казни. Согласно преданию, один из богословов, присутствующих на казни, заявил, что кровь Насими проклята, и всё, на что она попадёт, должно быть отрублено мечом и выжжено огнём. Сразу после его слов, капля крови Насими попала на его палец. Толпа присутствовавших на казни людей потребовала отрубить палец, на что богослов, испугавшись за свой палец, стал отвечать, что он говорил иносказательно. Умирающий поэт успел сочинить по этому поводу ставшее затем пословицей двустишье:

Если отрубят палец благочестивого -
отвернется от истины.
А с несчастного влюбленного снимают
кожу с ног до головы — не плачет.

© wikipedia.org