Прям с свое - оно уже нам как родное

Добавлено (24.05.09, 00:12)
---------------------------------------------

Перевела только беседы Дамира с членами группы (К -корреспондент, Д-Давор, остальные по полным именам). В фильме есть еще интервью с их директором, с музыковедами, с главой делегации, с участниками Евровидения от Греции, Словении, Македонии. Очень красивый видеоряд с фрагментами клипов от самых ранних, сцены закулисья. Может, они и сами выложат его со временем?

Прошу прощения, если боснийские названия перевела по слуху не вполне правильно. Итак, ребята бродят по Сараево и выходят на какую-то набережную.

"К: Истории о том, как создавались группы, всегда вызывают интерес. Как было в случае с «Региной»?

Ацо: Это место особое для нас. И в истории группы, и в истории города. Здание это появилось на обложке нашего второго альбома. Интересно, что фото делались в 5 утра, на рассвете. Фотограф Кемал Хаджич использовал особые кабели и заглядывал за ту стену, чтобы увидеть крышу, выбрать нужный ракурс.

Д: Мы думаем, это самое красивое здание в Сараево.

Ацо: Мы начинали как группа в 1988-1989. Играя на гитаре, я однако никогда не испытывал особо сильного желания быть гитаристом. Сочинение песен было своего рода компенсацией. Мы никогда не хотели стать группой для вечеринок и исполнять чужие песни. В этом мы не слишком сильны. Итак, я был первым, потом появились Горан и Борис, они сейчас не с нами. Давор присоединился к нам в 1989. Это интересная история. Мы подумывали о записи альбома в студии, но у нас не было певца. Пел я, и это было ужасно. Мы поместили объявление в газете: «группа собирается выпустить альбом и ищет певца». Было забавно, многие стали звонить нам.

К: Выходит, Регина стояла у истоков всех реалити-шоу.

Ацо: Ну, если принять в расчет ту историю с объявлением, тогда да. Объявление было действительно смешным. К нам приходило много вокалистов. Некоторые были просто ужасны. Затем последовала запись. Появился парень, замотанный в шарф, и заявил: « у меня ужасно болит горло, но я принес запись». Мы послушали, певец оказался очень неплох. Это было еще до Давора. Мы сделали запись, но это прозвучало как песня из какого-то другого времени, как если бы она была записана в другое время. Тогда я позвонил моему приятелю Мучета (?), гитаристу из группы «Забраньено пушенье» (no smoking), и попросил его послушать. Он сказал: это группа Топ-Младен-Воджитич-Тифа из 80х или что-то вроде. И мы вновь стали искать. Однажды наш клавишник сказал, что нашел нам певца, и пришел Давор.

Д: Он схватил меня на улице. Надо пояснить, что я понятия не имел о том объявлении. Я пел тогда в группе «Конвой», мы были довольно популярной демо-группой в Сараево после побед на различных фестивалях типа «Нове наде, Нове снаге» -«Новые надежды, новые силы». Мы даже участвовали в знаменитом рок-марафоне Чичака в октябре 1989. Мы открывали его, и тогда я впервые появился перед 15-20 тысячами человек. Кто-то из посетивших марафон позвонил им, сказав, что певец есть. И вот шел я себе по улице и встретил Бояна, клавишника группы, который и привел меня на Марьин Двор. Так и началась история. Входя к ним в комнату, я был весьма самодоволен, так как дела моей группы шли хорошо, в то время как остальные были никем. Да, правда. Между тем мы начали переговоры, и они были болезненны.

Ацо: Давору было непросто, с ним были его ребята, игравшие вместе с ним, и игравшие очень хорошо, у них были концерты в Сараево. В то же время ему нравилась наша музыкальная концепция, то новое, что мы могли принести. Поэтому все это затянулось на несколько месяцев. Наконец мы вроде пришли к соглашению. На следующее утро он позвонил...он был совсем юн и плакал, говоря, что не может покинуть друзей. Я дал ему несколько дней на раздумья. По сути, мы дважды расходились с ним. Мы обещали ему, что сделаем демо-запись, но на самом деле записали альбом. Так он начал петь в нашей группе. В начале членами группы были Горан Лучич, гитарист, и братья Борис и Боян Мильяш. Это был первый состав. У нас было небольшое помещение на Албанской 4, на Марьином Дворе, небольшой подвал. Соседи являлись с протестами, но мы были очень упорны.

К: Как вы несли бремя первого успеха, первые фото на обложках, когда вас стали узнавать на улицах?

Д: Я маскировался. Правда. Надвигал кепку на лицо, такую в стиле Николсона. Они были популярны в то время. Носил капюшон, потому что чувствовал себя некомфортно. Это очень странная вещь. Сегодня никто не знает тебя, завтра все тебя узнают, и все пристально разглядывают.

К: Это было нервозное время для вас, но вы должны признать, оно приносило и радость.

Боян: Безусловно, так оно и было. Тем более, когда вы становитесь знаменитым в 20. Нашей мечтой было выступать не только в Сараево. Мы не хотели быть только сараевской группой. Это важно – давать концерты за пределами родного города. Я помню наше первое большое выступление.

Д: В Фоинце (смеется).

Боян: Он разбивает мою мысль. Наш первый живой концерт был в Фоинце. Это было что-то вроде генеральной репетиции после выхода альбома. Но первый настоящий концерт состоялся в Яице. Мы приехали туда и не могли даже войти внутрь. Ответственные за мероприятие люди задумали для нас сразу два выступления. Сократили число наших песен. Сказать правду, тогда у нас был один-единственный альбом, но в Яице в тот вечер мы дали сразу два концерта. Это было что-то.

К: Это правда, что Сараево терпеть не может собственных звезд? Вас стали называть героями Биело Дугме, новые парни из Сараево?

Д: Я думаю, это правда. И мы не единственные, кто ощутил это. Биело Дугме (Белая кнопка), и Лоша, и Иво Андрич. Все они могли почувствовать, насколько замкнуто Сараево. Я не могу объяснить этого. С одной стороны, это великолепно. Люди на улицах не беспокоят тебя, не просят автографы, не жаждут сфотографироваться вместе. Своего рода гордость: я знал его, когда он был никем. Это норма для Сараево, и это не должно считаться трагедией. Даже когда ты очень популярен, ты по-прежнему можешь спокойно жить в своем городе, никто тебя не напрягает.

К: Невзирая на то, что вы стремились много работать во всей Югославии, как сказал Боян, вы всегда старались продемонстрировать, что вы – группа именно сараевская, аутентичная. Большинство ваших видео снято здесь, и один из самых известных клипов снят прямо здесь.

Д: С пенсионерами.

Боян: Мы снимали здесь клип на песню Izgledala je malo cudno (Она выглядит немного странно). Мы даже установили здесь сцену, инструменты. Были одеты in Vartex. Народ подходил, это было здорово. Видео было очень популярно в Югославии.

К: Вы стали профессиональным коллективом в начале 1990х. Белград был одним из тех мест, где группа должна была доказать, чего она стоит. Как произошла ваша встреча с Белградом? Не были ли вы чем-либо разочарованы?
Ацо: Мы приехали в Белград через полгода после выхода нашего первого альбома в Сараево. В Белграде у нас уже был хороший фан-клуб. Журнал «Чао», популярный в бывшей Югославии, уделил нам немало внимания. Мы появлялись на обложках, в каждом выпуске были статьи о нас, и подростки хорошо нас знали. У нас были концерты в Белграде и по всей Сербии. Они никогда не повторяли друг друга, как это бывало в Сараево. Сараево было нашей базой, стартовой площадкой, местом, где мы делали первые шаги. Белград как город казался нам слишком большим, мы всегда терялись там. Не знали, как оттуда выбраться. Однажды с нами был водитель, уверявший, что хорошо знает дорогу. Мы приехали на Французка улицу, через 10 мин. снова были там же, и так 3-4 раза подряд. Водитель действительно знал дорогу:). Да, Белград был слишком велик для нас.

Д: Мечта каждого музыканта – не только заработать кучу денег, но и стать популярным, прежде всего среди противоположного пола. И это случилось, боже мой. После первого же видео. Не помню, где это впервые проявилось, может в SA-3, не имеет значение, сумасшествие стартовало. И достигло пика. Мой покойный отец сидел у телефона и записывал звонки каждую минуту. Телефон разрывался. Сигнал отключили. Всякий раз, когда я пытался позвонить кому-то, другой тут же отзывался. Это здорово нервировало мою семью. К тому же мы делили телефонную линию с другой квартирой, и сосед выходил из себя, т.к. вообще не мог пользоваться телефоном (самодовольно ржет). В какой-то момент выносить это стало невозможным. Мне не нравится быть в центре внимания. Ребята знают это и пеняют мне иногда.

Ацо: Нас не воспринимали всерьез. Нам было 20, 21, тинейджеры были без ума от нашего первого альбома. И все думали, через год все закончится. Особой поддержки от профессиональных музыкантов не было. Но нас это несильно задевало. Когда тебе 20, у тебя полно энтузиазма и своя дорога, ты не обращаешь внимания на мнения со стороны. Говоря о Белграде, вспоминается один анекдот про Хит Месяца, культовое шоу бывшей Югославии. Мы должны были показать там свое видео, в том шоу, которому суждено было стать последним. Шоу прервали на четвертой песне, за ним последовало сообщение о объявленном в стране чрезвычайном положении. Так никто так и не сказал, что Регина была номером 1 в том самом месяце.

\За кадром рассказывается, что происходило с группой в 2000е\

К: Что вы сказали друг другу, когда встретились вновь?

Ацо: Я сказал Давору: как дела, малыш? И он ответил: а твои, кретин? (громко ржут напару).

К: Искренни как всегда.

Д: О да, мы откровенны. Говорим людям все. Абсолютно никаких проблем с этим. Отношения в группе должны строится на искренности. Говори все, что у тебя на душе. Не беда, если скажешь не подумав. Я думаю, ты не должен держать в себе то, что будет жечь тебя потом, что сможет подточить группу изнутри. Когда у нас проблемы, слава Богу, их у нас немного, мы стараемся решить их тут же.

К: Насколько шоу бизнес изменился с тех пор, как вы начинали? Как изменилась музыка?

Ацо: Эстрада изменилась радикально.

К: Сейчас хуже?
Ацо: Кто-то думает, что лучше, кто-то нет. Как посмотреть. Когда мы начинали, подход к музыке был другим. Меньше было работы, меньше медиа. Достаточно было посетить пару центров, где ты собирался раскручивать альбом, и о тебе уже знали. Сейчас море ТВ и печатных изданий, информации сложнее добраться до потребителя. А что до музыки, всегда была музыка плохая и хорошая. Так было и тогда. Были группы, которые мы обожали, были те, над кем мы смеялись.

К: Обнаружились ли какие-нибудь перемены, когда вы пытались организовать новое выступление?

Д: Нет... Я думаю, что в общем-то, мы люди, которые выросли в период благосостояния, и мы всегда слушали одну и ту же музыку. Когда мы вновь встретились, мы заговорили о том, что любили тогда и любим теперь, и обнаружили, что имеем схожие взгляды на альбомы и песни. Иногда я злился на него (Ацо) и просил изменить что-то в песнях, он обещал, но никогда не держал обещания.

Ацо (смеется): Ему всегда хотелось патетики и никогда не нравилась лирика. Это всегда было его проблемой. Можно сказать, это единственное различие между нами. Давор предпочитает альтернативную музыку, я люблю мягкую.

К: Ваша основа – бас, ритм и вокал. Думали ли вы о новых членах группы, чтобы звучать на сцене еще интереснее?

Ацо: У нас есть пятый член команды, его имя Макинтош. Он шотландец:).

Д: Наша музыкальная концепция близка к U-2, ZZ Top, в наших краях кVan Gogh. Мы часто используем сэмплы, работаем с синтезаторами, компьютерами. Сами мы не могли бы это озвучить, вышло бы слишком сыро и бедно. И я думаю, все это дает нам хороший звук и хороший результат.

К: Как вы справляетесь с другими обязанностями, помимо группы?

Боян: Да, у нас есть другие дела, и они тоже связаны с музыкой. Я работаю в звукозаписывающей компании, Денис работает в музыкальной студии. Все взаимосвязано. Приходится успевать, но наш приоритет – Евровидение.

Денис: Все остальное отступает на второй план. Но нам везет и с остальной работой.

К: Правда, что музыкантам сейчас трудно заработать на жизнь музыкой и им приходится заниматься и другими вещами?

Боян: Вам везет, если вы только косвенно связаны с миром музыки. Но мы также счастливы быть частью Регины. За прошлые полтора года у нас было 70 концертов в Боснии-Герцеговине, Сербии, Македонии и Черногории. Собираемся в Хорватию. Мы счастливы, когда можем заработать на жизнь выступая. И я надеюсь, что Евровидение поможет нам в этом. Наша работа – наше хобби.

К: В чем вы нашли силы и энтузиазм начать заново? Было ли легко сменить удобные кресла на минивэн?

Денис: Да не было особого энтузиазма. Давор однажды сказал, что мы были словно заморожены. Сейчас разморозились и продолжаем делать то, что делали раньше.
Боян: Это то, что мы чувствуем. Как процесс криогенетики.

К: Вы говорите о криогенетике?

Б: Знаешь, наша работа и твоя очень похожи. На 80% это путешествия. Если любишь странствовать и в этом твоя работа, тебе хорошо.

\Далее виз. ряд о подготовке к Евровидению\

К (Ацо): В вашей карьере, а это уже немалый срок, вы всегда уделяли немало внимания внешнему виду. Насколько это действительно важно в шоу бизнесе?

Ацо: Традиция поддерживается. Видите, у нас новые стрижки (смеются с Давором). Чуть-чуть иначе, свежо.

К: Вас пытались убедить сделать совершенно новые стрижки?

Д: Они хотели остричь мои волосы еще короче. Много было идей. Мне нравится.

К: Все же, насколько визуальный момент важен для шоу бизнеса?

Ацо: Приходится уделять этому много внимания с самого начала. Я думаю, то же нужно и любому человеку. Кто-то выглядит ординарно, кто-то нет. Я и в обычной жизни стараюсь хорошо одеваться, чтобы чувствовать себя комфортно на улице. Мне не нравится выходить из дома одетым чересчур повседневно.

К: Вижу костюмы для выступления. Такая стилизованная униформа.

Ацо: Да, сшито специально для нас. Наш директор Борис Милкович задумал эти костюмы еще в самом начале. Эта песня (Бистра Вода) напомнила ему времена прошлого, и не только ему. Начало 20ого века. Эта форма того периода, увиденная из иного времени.

\Дальше идут интервью с музыкальными критиками, главой делегации, участниками Евровидения от Македонии, Словении, Греции и др\

К: Люди порой совершенно неверно представляют себе жизнь музыкантов в дороге. Как вы переносите такие долгие переезды, по десять часов в машине, что это за жизнь для вас?

Д и Денис: Забавно, не так ли? Сегодня хорошо, потому что вся группа в сборе. Обычно нас в пути только двое. И после ста тысяч километров... Куда менее весело, когда нас всего двое. Успеваешь рассказать все истории и не знаешь, о чем еще поговорить. Начинаешь ловить всякие идиотские радиостанции.

К: Итак, когда вся группа в дороге, истории ваши так занимательны, как народ может себе вообразить, или все же больше молчите, думаете?

Денис: Да ничего занятного в них нет, люди бы не поняли.

Д: Да уж, люди бы вряд ли нас поняли. Выражаемся мы кошмарно (смеется). Образом мыслей мы остались где-то в 1991-1992. Тогда мы замерзли и проснулись 15 лет спустя. И все прежние истории из минивэна – те самые, что и сегодня. Да, истории старые. Самая странная вещь – что наши истории не кажутся забавными никому, кроме нас.
К: До того, как вы присоединились к группе и начали разъезжать со всеми вместе, эти путешествия представлялись вам как-то иначе? Или думали, что будет все именно так?

Денис: Более-менее так. Ребенком я видел гастролирующие группы, и все было примерно так же. И это здорово.

К: Осматриваете ли вы города, которые посещаете?

Д: Когда как. Обычно у нас не хватает времени. Перво-наперво нужно найти место поесть. Думаю, все музыканты поступают также. Когда мы с Денисом едем куда-то, всегда вспоминаем, что ели в прошлый раз, что было новенького. И когда приезжаем в город, сразу спрашиваем у менеджера концерта, где у них хороший ресторан. Тут же направляемся туда и каждый раз после жалуемся, что переели. Всякий раз обещаем себе, что есть будем только после концерта, но этого никогда не происходит, потому что успеваем проголодаться, прежде чем доберемся до места. Так что на культурные осмотры времени не остается:). Но нам бы хотелось! Денис и я любим совершать прогулки. Мы знаем друг друга с давних пор. Даже живя за границей, были рядом, Денис в Берлине, я во Франкфурте, мы приезжали друг к другу и вместе гуляли по городу. Знали, где что находится. Сейчас нет времени – мы слишком голодные!

Денис: После четырех лет работы, мы отправились как-то на прогулку по Белграду в первый раз. Останавливались, ничего особо не делали. Мы же в студии до 4-5 утра и потом спим целый день. И в тот день впервые не должны были что-то делать, и это нас даже слегка смутило.

К: Группе «Регина» не раз приходилось справляться с трудными задачами. Новая цель – Москва и европейский рынок. Насколько вы готовы?

Боян: Наши планы на Москву не назвать скромными. Мы сразу заявили, что будем стремиться к высокому результату. Если быть точными, мы хотим победим. Если мы сможем победить в мае в Москве, когда Москва в некотором роде станет европейской и мировой столицей музыки, тогда уже не нужно будет делать что-то в Европе.

Денис: С того момента, как наше творчество, творчество Регины определилось, я думаю, оно вполне отвечает и европейским и мировым стандартам. Все наши видео, два выпущенных альбома – нет причин думать, что они недостаточно хороши. Они более чем хороши.

К: В таких передачах, как эта, я часто спрашиваю, что бы было, если бы это произошло и что – если бы не произошло. Что, если вы победите? А если вы не достигнете успеха?

Боян: Если выиграем, в плане есть тур по Европе, организуемый комитетом Евровидения. Сейчас мы можем только думать, как это было бы приятно всем нам. Мне кажется довольно глупым рассуждать об успехе, который еще не достигнут. Я нацелен на успех. И не могу вообразить себя гастролирующим после этого по Сибири.

Денис: Когда закрываю глаза, вижу конфетти вокруг меня, когда объявлен победитель в финале (смеется).

Давор: Победим мы или нет, новый альбом наш выйдет в начале июня. Мы готовили его в конце 2008. Он был закончен, смикширован, обработан, была сделана обложка, и даже первое видео. Но Евровидение сейчас важнее, так что нам приходится задержать выход диска. Песня для Евровидения будет бонусным треком к этому диску. Неважно, что случится, у нас есть свой план, которого мы будем придерживаться.

К: Стиль нового альбома похож на то, что вы уже делали, или это будут совсем новые песни?

Денис: Песни новые, совершенно. Это кажется странным, аж в четвертый раз. «Любовь не для нас» в № раз??

Д: Там 11 песен, и этот альбом ярче. Ацо говорил, что предыдущий альбом был скорее закрытым. Этот более открыт, и мне кажется, он понравится большему числу людей. Он ближе народным массам. Хотя мы не старались понравиться любой ценой. Звучание сильнее, все сделано на хорошем уровне. Я уверен, там есть пять крепких шлягеров.

К: Как ваша популярность в бывших республиках Югославии может сказаться на голосовании? Думаю, серьезно.

Ацо: Мы ожидаем абсолютной поддержки бывших республик. Там у нас были отличные концерты, мы чувствовали себя как дома. Я думаю, это нормально, такая поддержка бывших югославских республик. Даже сейчас мы чувствуем себя совершенно как дома, куда мы ни направлялись. Особенно на этой скале (ха!).

К: Как вас принимали в Хорватии, Словении, Македонии? Вы были и за границей.

Боян: Организаторы делали все возможное, принимая нас. Сейчас мы говорили, что чувствовали себя очень уютно в бывших республиках. Нам помогали, о нас заботились, поэтому и получим от них столько баллов (смеются).

К: Давор, каковы все-таки реальные шансы в нынешнем Евровидении? Слушали ли вы другие песни? Есть ли у вас какие-нибудь предположения?

Д: Ацо- единственный член группы, который способен что-то прогнозировать. Я не изучаю интернет и вот осознал, что мне стоит полностью устраниться от каких-либо оценок (смеется). Я не хочу думать о песнях других исполнителей.

Ацо: На Евровидении ни в чем нельзя быть уверенным. Мы верили в нашу песню с самого начала. Мы знаем, как сильно она отличается от всего, что Европа намерена продемонстрировать в этом году. Думаю, это лучшее, на что мы сейчас способны. Мы не особо интересуемся тем, что делается другими. Все последние месяцы мы ощущали реальную поддержку. Это более важная вещь – что люди любят нас. Выиграешь ты или нет, даже сли знаешь, что победишь (смеются), это не так важно".